Я поразилась. Она всё время меня ужасно пугает. Я совершенно не ждала
этого звонка.
– Извини, что я так вдруг. Ты сейчас свободна? Можешь выйти?
– Ну... могу. А откуда, откуда ты узнала, где я живу? – спросила я
дрожащим голосом. Она, похоже, звонила с улицы, доносился шум машин. Я
поняла, что она улыбается.
– Когда очень хочется узнать, само собой узнается, – сказала Урара,
будто произнесла заклинание. "Ой ли?" – прежде, чем я успела подумать,
она сказала: – Хорошо, на пятом этаже супермаркета около вокзала, там,
где термосы продают, – и повесила трубку.
Я так плохо себя чувствовала, что в другом случае лежала бы дома и
никуда не выходила. Положив трубку, я подумала: "Ну, попала". Ноги
подкашивались, температура, похоже, поднималась. Но несмотря на это,
подогреваемая любопытством, я стала собираться. У меня не было ни тени
сомнения, будто в глубине души зажегся свет подлинных желаний, и он
подсказывал: иди.
Потом я поняла, что в то мгновение судьба была лестницей, ни одну
ступеньку которой нельзя было пропустить. Если пропустишь – не сможешь
подняться до самого верха. А оступиться легче всего. Наверное, тогда мною
двигал слабый умирающий свет, теплившийся в душе. То было свечение во
мраке, о котором я думала, что без него лучше спится.
Я тепло оделась и села на велосипед. Стоял полдень, окутанный теплым
светом, напоминающим о том, что весна действительно пришла. Только что
родившийся ветерок приятно обдувал лицо. Деревья вдоль дороги стали
понемногу покрываться младенческой зеленой листвой. Светло-голубое небо
было в легкой дымке и тянулось далеко за пределы улицы.
Я не могла не чувствовать, как внутри у меня все скрежещет от этой
обильной свежести. В моем сердце никак не находилось места для весеннего
пейзажа. Он просто отражался на поверхности, как у вертящихся мыльных
пузырей. Люди проходили мимо, их волосы сверкали в лучах света, они
выглядели счастливыми. Всё дышало, свечение росло, оберегаемое мягким
солнцем. В этом красивом, переполненном жизнью пейзаже я с любовью
вспоминала о пустынных зимних улицах, каменистых речных берегах на
рассвете. Хотелось исчезнуть, разлететься на мелкие кусочки.
Урара стояла спиной к рядам термосов. На ней был розовый свитер, спина
прямая, как струнка, среди толпы она выглядела моей ровесницей.
– Добрый день, – сказала я, подойдя поближе.
– Ой! Ты простужена? – Она удивленно округлила глаза. – Извини, я
не знала, позвала тебя.
– А у меня что, на лице написано, что я больна? – Я улыбнулась.
– Да, красное. Ладно, давай скорей выбирай. Любой, какой нравится, –
сказала она, повернувшись к термосам. – Ну, что лучше? Традиционный
термос? Или важнее, чтобы он был легкий и не мешал при беге? А вот этот
такой же, как у тебя был. Если дизайн важен, то, может, пойдем туда, где
китайские товары продаются и китайский купим?
Она говорила так увлеченно, что я почувствовала, как на самом деле
покраснела от радости.
– Вот этот, белый.
Я показала на маленький блестящий белый термос.
– О, у покупателя хороший вкус, – сказала Урара и купила его мне.
Мы пили чай в небольшом кафе на последнем этаже.
– Я тут еще принесла тебе, – сказала она и стала доставать из
кармана пальто небольшие свертки. Она всё доставала и доставала их один за
другим, так что я совершенно опешила. – Мне их расфасовали в чайном
магазине. Несколько сортов травяного чая, несколько сортов – черного,
несколько – китайского. На пакетиках названия. Заваривай в термосе и пей
на здоровье.
– ...Большое спасибо, – сказала я.
– Да что ты. Это из-за меня дорогой тебе термос уплыл по реке, –
засмеялась Урара.
