Страница: 5/18
- Я после этого три дня ни слова не могла сказать. Лежала на кровати, не шевелясь, как мертвая, только глаза открыв. Не воспринимала, что к чему.
Наоко прижалась к моей руке.
- Я ведь и в письме тебе писала? Болезнь у меня гораздо тяжелее, чем ты об этом знаешь, и корни у нее глубокие. Поэтому, если ты можешь идти вперед, я хочу, чтобы ты шел один. Не ждал меня. Хочешь спать с другой - чтобы спал. Не топчись из-за меня на месте, поступай так, как тебе самому хочется. А иначе ты можешь завязнуть в моей жизни... Но я ни в коем случае тебя к этому принуждать не хочу. Не хочу я для тебя помехой в жизни становиться. Я ведь сказала уже, ты приезжай ко мне время от времени и помни меня всегда. Я больше ничего не желаю.
- Но это не все, чего я желаю, - сказал я.
- Но ты одними отношениями со мной свою жизнь впустую тратишь.
- Ничего я впустую не трачу.
- Но я ведь, может, никогда не поправлюсь. И что, так и будешь ждать? десять лет, двадцать лет, так и будешь ждать?
- Ты слишком всего боишься, - сказал я. - Темнота, сны, от которых больно, мертвецы с их силой. Все, что тебе надо сделать, это все это забыть. Вот забудешь об этом и сама не заметишь, как поправишься.
- Если бы я только могла забыть, - покачала головой Наоко.
- Как выпишешься отсюда, давай жить вместе, - сказал я. - Я тебя тогда и от темноты смогу беречь, и от снов плохих, а будет больно, я тебя обниму, и никакой Рэйко не надо будет.
Наоко крепче прижалась телом к моей руке.
- Вот бы было здорово.
Когда мы вдвоем вернулись в кафе, было без малого три. Рэйко читала книгу и слушала по FM 2-й концерт Брамса для рояля с оркестром. Картина была весьма впечатляющая: на краю поля, где, сколько ни гляди, не увидеть было даже тени человека, слышалось, как радио FM играет Брамса. Рэйко насвистывала себе под нос партию виолончели из третьей части.
- Backhaus & Bohm, - сказала Рэйко. - Я когда-то эту пластинку заигрывала чуть не до дыр. Заиграла, говорю вам, напрочь. От нотки до нотки слушала. Точно языком слизывала.
Мы с Наоко заказали по горячему кофе.
- Наговорились? - спросила Рэйко у Наоко.
- Да, от души.
- Расскажешь все потом. Как он с ним управляется.
- Не делали мы ничего такого, - ответила Наоко, покраснев.
- Так прямо и ничего? - спросила Рэйко у меня.
- Ничего.
