Страница: 2/18
В условиях довольно широкого распространения буддизма естественно, что и поэзия,
интерес к которой в придворных и чиновничьих кругах был чрезвычайно велик (знание
стихов и умение сочинять их считалось признаком образованности), не могла не
быть затронута новыми веяниями, пусть на первых порах и в незначительной степени.
Памятник японской поэзии "Манъёсю", охватывающий разные исторические
периоды (в нем помещены записи народных песен, принадлежавших дофеодальной эпохе,
произведения V-VII и преимущественно VIII в.), в основном отражает религиозно-магическую
практику раннего синтоизма, однако в нем представлено некоторое число песен,
так или иначе связанных с буддизмом. По мнению японских ученых, влияние последнего
начинает сказываться лишь в песнях позднего периода [7].
Во вступительных статьях к комментированным изданиям памятника исследователи
(Сасаки Нобуцуна, Такэда Юкити, Такаги Итиноскэ и др.) не уделяют особого внимания
проблеме воздействия буддизма [8]. В ряде работ
она рассматривается в общем плане иноземных влияний - даосизма и конфуцианства,
- отдельные элементы которых также встречаются в "Манъёсю" [9].
В некоторых специальных работах, посвященных влиянию буддизма на японскую
литературу, высказывается мнение, что "песни памятника почти лишены буддийской
окраски" [10]. Достаточно сказать, что
из 4516 песен примерно только в 300 видна связь с новым вероучением, чтобы понять,
как мало еще эта сфера художественного создания была затронута буддизмом.
Тем не менее указанные произведения разнообразны и заслуживают внимания. Условно
их можно разделить на четыре категории: 1) песни, отражающие буддийские идеи
бренности земного существования (сёгё-мудзё); 2) песни, свидетельствующие
о проникновении буддизма в сферу погребальной обрядности; 3) песни, в которых
выражено его влияние на систему поэтической образности; 4) песни, показывающие
отношение народа и придворных к новой религии. Кстати, часть этих песен была
сложена буддийскими монахами.
Таким образом, данный материал представлен как бы на разных уровнях: идеологическом,
обрядово-бытовом, литературном и социальном. Подобное деление, разумеется, нужно
рассматривать только в качестве приема упрощения, позволяющего более наглядно
обрисовать содержание песен, ибо все они, по сути, внутренне тесно связаны и
в итоге характеризуют одно и то же явление.
Значительное число песен первой категории относится к плачам. Это в основном
авторская поэзия, среди произведений которой многие принадлежат известным поэтам
VIII в.
То, что именно учение о бренности земного бытия получило широкий отклик в
Японии, объясняется, на наш взгляд, в значительной мере условиями жизни населения
островов. Природные бедствия - землетрясения, грандиозные штормы на море, ураганы
- и беспомощность народа в борьбе со стихиями породили мысли о ненадежности
существования. Буддийское учение нашло здесь подготовленную почву. Поэтому,
анализируя материал памятника, следует различать песни, порожденные условиями
жизни народа, независимо от проникновения буддизма, и песни, отражающие восприятие
мира, которое сложилось под влиянием буддийских учений. Оно вызывает раздумья,
но еще не становится глубоким осознанием бытия.
В "Манъёсю" подобные настроения выражены по-разному - и в плане
художественном и композиционном: подчас мотив бренности выступает главной темой
всего поэтического произведения, иногда только зачином или концовкой, иногда
же воплощается в каком-либо образе.