Страница: 5/17
- Страх невольно объемлет душу, в особенности когда слышишь о
смерти близких знакомцев... - рассказывал настоятель, и в голосе его
звучала необычная робость. - Я подумал, вдруг я тоже заболею и умру,
оттого и пришел сегодня... Сколько бы раз ни суждено мне было
переродиться, только бы по-прежнему не разлучаться с тобой! Иначе будь
то самый распрекрасный трон в высшей из райских сфер, без тебя мне и там
будет одна тоска! И наоборот: пусть я буду жить в самой убогой, крытой
соломой хижине, лишь бы вместе с тобой - это высшее счастье для меня! -
всю ночь, не смыкая глаз, говорил он.
Меж тем наступило утро. Теперь уходить было неудобно, рядом, за
той же оградой жили хозяева, кругом было много глаз; как бы он ни
таился, это только вызвало бы лишнее подозрение, и он решил остаться у
меня на весь день. Я замирала от страха, хотя никто, кроме его
мальчика-служки, не знал о его приходе. Я боялась, не проведают ли о
моем госте в доме кормилицы, сердце в груди тревожно стучало, но
настоятель, напротив, казалось, вовсе не беспокоился, и мне пришлось
согласиться. Мы целый день были вместе.
- После нашей скорбной разлуки, и потом, когда ты вдруг исчезла
неизвестно куда, я не находил себе места от тоски, - говорил настоятель.
- Я решил тогда с горя своей рукой переписать Пять главных сутр, и в
каждый список внес по одному иероглифу твоего имени... Это для того,
чтобы исполнилась моя слезная мольба - непременно еще раз родиться на
этой земле в одно время с тобой и снова вступить в любовный союз! О, как
я тогда горевал!.. Я закончил списки, но не отдал их в храм, и это с
умыслом - я хочу вместе с тобой принести эти сутры на алтарь Будды,
когда мы вновь возродимся к жизни! А пока я сдам свитки на хранение
морскому царю; там, в его сокровищнице на Дне морском, они будут
храниться вплоть до нашего возрождения! А если, не ровен час, мне
придется превратиться в дым на горе Бэйман[3], я распорядился
бросить эти списки в погребальный костер.
Эти странные, бредовые мысли очень меня напугали.
- Будем молиться только о том, чтобы вместе возродиться в раю в
едином венчике лотоса! - сказала я, но настоятель не согласился.
- Нет, нет, мне слишком дорога наша любовь, и я твердо решил: хочу
во что бы то ни стало снова родиться в облике человека на сей грешной
земле! А если по закону этого мира наступит смерть и в дым обращусь я,
то и тогда с тобой не расстанусь![4] - серьезна и грустно
ответил он. Я ненадолго задремала, но внезапно открыла глаза и увидела,
что он весь обливается потом.
