Страница: 10/13
Рассвело, и я ушла, унося глубоко запечатленный в сердце облик
государя, и рукава мои были влажны от слез. Когда я уходила, государь
сказал:
- Хотелось бы снова встретиться с тобой такой же лунной ночью,
пока я еще живу в этом мире... Но ты как будто вовсе не стремишься к
свиданиям, все время твердишь только о встрече на том свете, в раю...
Отчего это? Какой зарок ты дала в душе? Дальние странствия на восток
страны или даже в Танскую землю - обычное дело для мужчин, но женщинам,
я слыхал, не под силу столь трудные путешествия, для женщин в дороге
слишком много преград... Кто же твой спутник, вместе с тобой бегущий
прочь от скорбного мира? С кем ты заключила союз? Не может быть, чтоб ты
странствовала одна! Из твоих рассказов я заключаю, что люди, с которыми
ты обменивалась стихами, не просто первые встречные, случайные спутники,
обычные любители поэзии танка... Наверное, вас связывали тесные узы,
соединяющие женщину и мужчину... Иначе не может быть, ведь на твоем пути
встречалось так много мужчин... - упорно выпытывал государь.
- С тех пор как, покинув девятивратную[14] столицу,
окутанную весенней дымкой, я пошла бродить сквозь туманы, - ответила я,
- нет у меня пристанища, где я могу хотя бы на одну ночь спокойно
преклонить голову. Ибо сказано: "Нигде не обрящете вы покоя!" И еще
сказано: "О деяниях, свершенных в прошлом, узнаешь по воздаянию в
нынешней жизни!.." Теперь я наконец поняла, что все мои горести - не что
иное, как возмездие за грехи, свершенные в былых воплощениях. Союз,
однажды расторгнутый, вновь заключить невозможно! Я родилась в семье
Минамото, ведущей свой род от великого Хатимана, однако знаю - здесь, в
этом мире, мне больше не видеть счастья... И все же, придя в восточные
земли, я прежде всего поклонилась святилищу Хатимана, великого
бодхисаттвы, на Журавлином холме. Я просила об исполнении заветной моей
мечты - о воскресении к вечной жизни в раю, об искуплении моих грехов. Я
говорю вам чистую правду, ибо недаром сказано: "Только правдивые
сподобятся благодати!" Я исходила земли востока, была всюду вплоть до
равнины Мусаси, до речки Сумиды, но за все это время ни одной ночи не
провела в любовном союзе. Ибо, согреши я хоть один-единственный раз,
священная триада бодхисаттв в храме на Журавлином холме навеки отвергла
бы меня, изгнав из числа живых созданий, спасти которых эта троица
клятвенно обещала, - я навсегда погрузилась бы в глубину преисподней, в
ад Безвозвратный! Если бы я заключила любовный союз во время
паломничества к святыне Исэ у чистых вод речки Исудзу, если бы
привязалась там к кому-нибудь сердцем, великий Дайнити, владыка и
спаситель обоих миров - Телесного и Духовного, в тот же миг обрушил бы
на меня свою кару! Стихи об осенних хризантемах, что сложила я в Наре, у
подножья горы Микаса, родились всего лишь в порыве чувств, под
впечатлением минуты. Если бы там, в Наре, я вступила в любовную связь,
прилепилась бы к кому-нибудь сердцем, великий бог Касуга, охраняющий все
четыре стороны света, отвернулся бы от меня, лишив защиты. Тогда
напрасны стали бы все испытания, которым я себя подвергала, в удел мне
достались бы лишь тяжкие муки в подземном мире!
